Деревня состоит преимущественно из одной коротенькой улицы, образовавшейся из разбросанных домиков, между которыми вы замечаете маленькую почтовую контору, полицейское управление, деревенский трактир (Герб Дунстана), хозяин котораго в тоже время содержит мелочную лавочку, находящуюся напротив, и наконец два или три домика, которые отдаются под квартиры. При входе в улицу ваш взор встречает старенькую церковь, отстоящую в нескольких десятках шагов от дома священника. Эта деревенька поражает вас своею первобытностью и патриархальностью; пастор живет здесь буквально окруженный своею паствой, так что едва выйдет из своих ворот, как он уже посреди ея.

   Кумнерский выгон с трех сторон окаймлен жилищами разной величины и вида, от маленькой мясной лавки, стоящей в собственном садике, под тению собственных яблонь, до красиваго белаго дома, где живет младший священник, и домов с большими претензиями, тех особ, которыя или на самом деле были господа, или считали себя господами. С востока он ограничивается невысокой каменной стеной, обнесенной вокруг владений мистера Малькомсона, с скромным домиком Симона Ида, управляющаго именьем Малькомсона, до половины закрытый ползучими растениями, осенние оттенки которых могли бы посоперничать с самыми блестящими образцами американской листвы, наконец высокою кирпичною стеною (с калиткою по средине), которая совсем закрывает усадьбу мистера Джиббса. На южной стороне, по закраине обширнаго имения Соутангер, принадлежащаго сэру Освальду Дунстану, тянется большая дорога в Тепельм.

   Пешеход-турист, на пути своем из Дринга, не может оставить без внимания сельской лазейки через забор, против кузницы, не может не присесть у этой лазейки, чтобы отдохнуть и полюбоваться великолепным ландшафтом леса и воды, разстилающимся у самых его ног, ландшафтом, в котором два старинные кедра составляют главную принадлежность перваго плана. Через эту лазейку редко кто переходит, потому что тропинка от нея ведет единственно на форму, называемую Плашетс; но ею часто пользуются для отдыха... Не один артист списывал отсюда пейзажи, не один влюбленный нашептывал нежныя слова своей любезной; на истертой нижней ея ступеньке много бедняков-пешеходов или пешеходок, доставляли отдохновение усталым ногам своим.

   Эта лазейка была когда-то любимым местом свидания двух молодых любовников, здешних жителей, разсчитывавших в скором времени соединиться узами брака. Джордж Ид, единственный сын управляющаго мистера Малькомсона, был здоровый, красивый парень, лет двадцати шести; он служил этому джентльмену под руководством своего отца и получал довольно порядочное жалованье. Честный, степенный, любивший самообразование, способный, если и не совсем расторопный, Джордж представлял собою прекрасный образец честнаго английскаго фермера. В нем были впрочем некоторыя особенности характера, из-за которых его далеко не так любили, как его отца. Он был скромен, имел сильныя чувства, но не умел их выражать, легко обижался, но за то споро и прощал обиды; как-то особенно был склонен к самообвинению и угрызениям совести. Отец его, прямой, чистосердечный человек, лет сорока пяти, собственными своими трудами вышедший из положения обыкновеннаго работника и сделавшийся доверенным лицом мистера Малькомсона, пользовался особенным уважением как этого джентльмена, так и жителей всего околодка. Мать Джорджа, слабаго здоровья, но с энергической душой, была одною из превосходнейших женщин.

   Эта чета, подобно многим другим из их сословия, соединилась узами брака чрезвычайно рано, и вследствие того, им приходилось бороться с множеством затруднений. Похоронив одного за другим трех слабых малюток на маленьком Кумнерском кладбище, где и сами надеялись быть похороненными, они всю свою родительскую любовь сосредоточили на единственном сыне, оставшемся в живых.