В скором времени гостиная Идов наполнилась народом. Туда собралась большая часть обитателей деревни,-- но зачем? может быть, никто не в состоянии был обяснить. Симон Ид пришел в числе первых, и всеми силами старался успокоить и укрепить бедную женщину, которая не успела еще составить себе верной идеи о случившемся. Среди этой суматохи, среди разспросов, описаний положения тела убитаго, его вывернутых карманов, жестокаго удара, нанесеннаго сзади, числа часов, протекших со времени совершения злодейства,-- среди всего этого были услышаны шаги за стенами дома, и вслед затем между разговаривавшими показался Джордж.

   При его появлении наступила глубокая тишина. Вавилонский говор, котораго Джордж не мог не слышать, переступая через порог, замолк. В этом молчании было что-то зловещее.

   Не было надобности спрашивать, все ли ему было известно. Лицо Джорджа, бледное, как самая смерть, угрюмое, покрытое обильным потом, ясно показывало, что он знал об ужасном происшествии. Но его первыя слова, тихия и спокойныя, произнесенныя полусознательно, остались надолго в памяти присутствующих.

   -- Жаль, что вместо Джиббса не нашли мертвым меня.

   Различныя обстоятельства возникали одно за другим, соединялись вместе и окружали Джорджа какою-то сетью подозрений. Симон Ид держал себя, как следовало мужчине, с гордою уверенностью в невинности сына, с уверенностью, сильно подействовавшею даже на тех, кто не разделял его убеждений, и с благоговейною надеждою, что Провидение докажет эту невинность. Но бедная, слабая мать, потрясенная болезнью, почти лишившаяся ума при воспоминании слов и взглядов Джорджа, только рыдала и произносила несвязныя молитвы.

   Джордж нисколько не противился аресту. Твердо, но без особенной энергии, он заявил свою невинность, и после того соблюдал глубокое молчание. Черты лица его судорожно подергивались, когда, при прощании, он пожал руку отца и посмотрел на бледное лицо матери, которая при виде полицейских упала в обморок; Джордж последовал за стражей твердым шагом и с покойным, хотя и угрюмым выражением в лице.

   Тело убитаго Джиббса было найдено около десяти часов по полудни фермером, шедшим в Плашетс; он привлечен был к месту преступления воем собаки Джиббса. Оно лежало в кустарнике, в недальном разстоянии от тропинки, ведущей от лазейки, о которой так часто упоминалось, сквозь лес в Плашетс, и, повидимому, было оттащено туда нарочно. Доказательства жестокой борьбы были заметны на самой тропинке и около нея; тут были видны следы крови, вытекшей из раны в задней части головы покойнаго, котораго вероятно ударили сзади каким нибудь тяжелым, хотя и нетупым оружием. По медицинскому показанию, он был мертв уже около одиннадцати или двенадцати часов. Карманы его были выворочены, часы и кошелек обобраны, равно как и кольцо, служившее печатью.

   Два служителя Джиббса, Джемс и Бриджет Вильямс, показали, что господин их вышел из дому вечером того дня, когда совершено убийство, в двадцать минут девятаго, в необыкновенно трезвом состоянии; что сверил свои часы с стенными часами, висевшими на кухне, и сказал, что сначала, пойдет в гостинницу, а потом в Плашетс. Невозвращение его в ту же ночь не произвело никакого безпокойства, потому что он имел обыкновение часто оставаться до утра, и всегда держал при себе запасный ключ.

   С другой стороны, Симон Ид, жена его и служанка показали, что Джордж возвратился домой в ночь убийствам девять часов, что он ушел тотчас после чая, и что по возвращении в нем не было замечено ничего необыкновеннаго; что он поужинал и потом оставался с родителями до того времени, когда все семейство отправилось на покой; что на следующее утро он сошел сверху при Джемиме, которая сама встала в это утро несколько ранее обыкновеннаго.

   На кисти левой руки Джорджа был найден недавний порез, который произошел по его обяснению от того, что складной нож его соскользнул в то время, когда он разрезал кусок хлеба с сыром; этим же самым обстоятельством обяснял он некоторые знаки крови внутри рукавов его пальто и на брюках.