На кисти левой руки Джорджа был найден недавний порез, который произошел по его обяснению от того, что складной нож его соскользнул в то время, когда он разрезал кусок хлеба с сыром; этим же самым обстоятельством обяснял он некоторые знаки крови внутри рукавов его пальто и на брюках. Единственным предметом, принадлежавшим покойному и найденным при Джордже, был маленький кусок карандаша с заглавными буквами (X. G. и тремя зарубками; кузнец Джоб Бретль утверждал, что в день убийства Джиббс подавал ему этот самый карандаш, прося его очинить; что он (Бретль) тогда же заметил и буквы и зарубки, и что готов присягнуть, что карандаш на подсудимом был тот самый, который он очинил. Джордж показал, что нашел этот карандаш на выгоне, и что вовсе не думал о том, кому он принадлежал.

   На очной ставке открылось, что в утро убийства между мистером и мистрисс Джиббс происходила такая отчаянная ссора, какой еще не бывало; после того слышали, как мистрисс Джиббс говорила, что не может долее выносить такой жизни и непременно обратится за помощью к тому, который в ней не откажет. Что вскоре после того она отправила записку к Джорджу Иду с сыном соседняго селянина и что вечером сама вышла из дома, спустя несколько минут после ухода мужа; потом через четверть часа возвратилась в спальню, из которой не выходила, до следующаго утра, когда пришло известие о найденном трупе мужа.

   На вопрос следователя: куда она ходила вечером, не было возможности добиться ответа; во время допроса она так часто падала в обморок, что ея показания были безсвязны и неопределенны.

   Джордж показывал, что в тот вечер, когда совершилось убийство, он ходил в Соутангорский лес около двадцати минут девятаго; но отказался пояснить, зачем именно ходил туда, сказав только, что пробыл в лесу никак не более четверти часа. Он показал также, что с лазейки через забор видел вдали Джиббса с собакой, идущаго прямо к забору. Месяц светил ярко и Джордж ясно разглядел его; чтобы избежать встречи с ним, он пошел по Дрингской дороге и дошел почти до шоссейной заставы; оттуда вернулся и пришел домой в девять часов, не встретив по дороге ни души.

   Вот (вкратце) пункты, служившие в защиту подсудимаго:

   1) Показание трех заслуживающих полнаго доверия лиц, что Джордж возвратился домой в девять часов, сел ужинать без всяких признаков смущения или волнения.

   2) Недостаточность времени для совершения подобнаго злодейства и удачнаго скрытия вещей, отобранных с убитаго,

   3) Высокое нравственное уважение, которым до настоящей поры пользовался подсудимый.

   Обвинительными пунктами против него было:

   1) Порез на кисти руки и кровяные знаки на одежде.

   2) Найденный при нем карандаш.

   3) Отсутствие показания: где именно находился он в течение тридцати минут, прошедших от времени ухода Джиббса из гостинницы Дунстана (куда он пошел прямо из дому) до его (Джорджа) возвращения в дом отца.

   4) Жестокая ненависть, которую, как было известно, он питал к покойному, и некоторыя произнесенныя им слова, обнаруживавшия его намерение лишить Джиббса жизни.

   По свидетельству содержателя гостинницы оказалось, что Джиббс вышел от него с намерением идти прямо в Плашетс, около половины девятаго; а чтобы пройти среднею скоростию от гостинницы до места, где было найдено тело Джиббса, требовалось не более четырех или пяти минут, так что на совершение убийства (если бы оно было совершено действительно Джорджем), нужно было бы употребить от двадцати трех до двадцати четырех минут, и тогда Джорджу пришлось бы бежать домой со всевозможною скоростию; если же употребить на это от девятнадцати до двадцати минут, то он мог бы воротиться домой средним шагом.

   Перед мировым судьей подсудимый держал себя угрюмо и даже грубо, но не обнаружил ни малейшаго волнения.