– В Рязань? – уточнил Моцарт.

– В Академию Генштаба, а уж потом – обратно в Рязань. Но ненадолго: уехал в ЗГВ, занимался там вопросами… черт его знает, что‑то по хозяйству. До девяносто четвертого был военным атташе в Белграде, теперь в министерстве занимается техобеспечением в службе начальника тыла. Да, еще – член Комитета по разоружению…

– А дача… дача у него есть? – нетерпеливо спросил Моцарт.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Но думаю, что если есть, то казенная. Он ведь в Москве совсем недавно – семь месяцев, с декабря прошлого года. Адреса его я не спрашивал, да мне бы и не дали. Если он прописан в Москве – можно через справку. В аудиенции отказали по причине отсутствия… Все. Дает это вам что‑нибудь?

– Спасибо, Макс. Но если вы решили раскрутить эту «Ладью», то можете взять Епифанова себе на заметку. Вчера я пообещал назвать вам действующих лиц этой пьесы… Так вот: накануне операции мне звонил Федор Градиевский.

Григорьев ошалело уставился на Першина и замигал.

– Погодите, погодите… как – Градиевский! Вы же сказали, что он…

– Думаю, что слухи о его смерти сильно преувеличены. Градиевский жив, и я видел это собственными глазами. А в том, что он скрывается от властей, а не действует по их указке, я не уверен. Разумеется, через посредников. И Епифанов – один из них…

– Я могу включить диктофон?

– Можете. Только ничего из того, что я вам расскажу, не будет иметь силы доказательства. По крайней мере, до тех пор, пока я не побываю у этого Епифанова на даче… Правда, как ее найти – не имею представления.

– Почему на даче?

– Потому что там и скрывается Градиевский по кличке Граф под усиленной охраной каких‑то головорезов.

– А откуда известно об этом вам?

– Я там был.

– Но вы же сказали, что не знаете, где находится…

– Я вам не соврал, Макс. Но это долгая и путаная история, к тому же маловероятная настолько, что я сам порой отказываюсь в нее верить и хочу разобраться во всем до конца. Чтобы не отнимать у вас время понапрасну, могу сказать: Епифанов прячет у себя на даче Графа и имеет к «Ладье» самое непосредственное отношение. Он координирует работу акционерных обществ, которые учредила «Ладья», и некоего «заказчика». Раньше этим занимался Градиевский, но теперь он для всех мертв.

– Какого «заказчика»?

– Я не знаю. Можно предположить, что это Комитет по разоружению или Министерство обороны, коль скоро в деле замешаны Ковалев и Епифанов, но я свидетель того, что Градиевский и Епифанов знакомы и действуют заодно. – Моцарт тут же пожалел о том, что с языка сорвалось это «свидетель» – по логике, Григорьев тут же должен был поинтересоваться, почему свидетеля таких тайных отношений не пристрелили, а о полученных деньгах ему говорить не хотелось.

Но мысль Григорьева сработала в другом направлении:

– Простите мою дотошность, но… не слишком ли много случайных совпадений?

– Например?

– Например, вы оказались мужем Градиевской.

– Это не совсем случайно, Макс. Меня познакомил с нею мой однополчанин Малышевский. Как я начинаю догадываться – еще один персонаж этой пьесы.

– Почему?

– Потому что он теперь находится в Белграде, где работал атташе Епифанов, где основал фирму «Ост» Градиевский.

– Что же их объединяет? Деньги?

– Я по части обобщений не специалист, этим займетесь вы. Но если хотите – да, деньги.