– Во буржуи! – ворчал на них Миша Степанов. – Советский человек не может быть таким богатым! Подарить подруге целую корзину французской косметики! Даже я своей жене таких подарков не делаю!

– И зря! – отвечала ему Лена.

– Потому что я честный человек! Я живу на зарплату! А твои Седых с Пряницким наверняка Родину продают!

– Ой, можно подумать, родины – самый ходовой товар на Западе!

Впрочем, Миша ворчал только для проформы. Втайне ото всех он и сам брал взятки за быстрое и безболезненное решение партийных вопросов.

Стояло лето. В садах поспела клубника, и Лена позвала всех к себе на дачу.

Жека прикатил на новенькой, только что перекупленной у знакомого грузина «пятерке». Он чувствовал себя миллионером и постоянно водил всех смотреть на свою «ласточку».

– Седых, а ты видала, какие у меня чехлы на сиденьях? – призывно вопрошал он. – Таких нигде не достать!

– Да видала, видала! – отмахивалась от него Марика. Ей гораздо интереснее было возиться с Костиком. Она щекотала его травинкой, тот заливисто хохотал и кричал детским басом: «Да а ай!»

Жека топтался вокруг нее, как конь.

– А в багажнике у меня запаска лежит… И аптечка… Ты видела мою аптечку?

Бессовестные окружающие совершенно не разделяли его восторга. Все посмотрели на его машину, поздравили, взяли с Пряницкого обещание покатать… и занялись своими делами. В результате Жекина «пятерка» стояла у забора, как несчастная сиротинушка.

– Ну ладно, пошли смотреть твои чехлы, – смилостивилась над ним Марика. – А то ведь ты так и не отвяжешься.

Жека гостеприимно распахнул перед ней пассажирскую дверцу.

– Во какие! – хвастливо воскликнул он. – Настоящий велюр! Ты сядь, сядь! Его надо попой чувствовать!

Рассмеявшись, Марика села внутрь салона. Забежав с другой стороны, Жека плюхнулся на водительское сиденье.

– А ведь я даже не мечтал завести себе машину! – сказал он, нежно поглаживая руль. – Некоторые годами в очереди стоят, чтобы вшивый «Запорожец» купить. А у меня – во! «ВАЗ 2105»! Ты, кстати, не хочешь такую же? Я могу посодействовать.

Марика перевела на него помрачневший взгляд.

– А зачем?

– Как – зачем? Чтобы ездить! А потом лет через пять можно будет и о «Волге» подумать.

– Лет через пять? – переспросила она. – Ты думаешь, что лет через пять я буду все еще здесь?

Жека смущенно примолк. Он как то позабыл, что у Марики несколько иные планы на будущее.

– Помоги мне уйти в Финляндию, – внезапно проговорила она.

Жеке показалось, что он ослышался.

– Не понял…

– Я не могу больше ждать! Понимаешь, они  не берегут мою жизнь. Им наплевать на то, что я трачу ее бог весть на что. Хотя у меня уже могла бы быть семья, дети… – Она горестно кивнула на Костика, бегающего по траве.

Жека откинулся на сиденье.

– А ты вообще в курсе, что финны не дают политического убежища и всех «узников совести» возвращают назад, в СССР?

Марика криво улыбнулась:

– Да, я знаю. Но у меня есть два выхода: либо перейти границу со Швецией (они не выдают беженцев обратно), либо просить убежища в американском посольстве.

– Разбежалась! – фыркнул Жека. – Так они тебя там и ждут с распростертыми объятиями!

Марика в запальчивости схватила его за руку:

– Они обязаны меня принять! Я жена гражданина США!

– Да они тебя даже внутрь не пропустят без документов! Что ты им предъявишь? Советский паспорт и свидетельство о браке на русском языке?

– Поэтому надо сделать так, чтобы Алекс приехал в Финляндию и встретил меня там.