Они расстались без рукопожатия. Алекс стоял, теребя в руке пакетик с каким то чистящим порошком. Марика определенно сошла с ума. Кто знает, что это за человек, который согласился перевести ее через границу? Можно ли вообще ему доверять?

А Жека тоже хорош! Неужели он не мог отговорить ее?! Ведь идти через границу – это почти верная смерть: пограничники имеют право стрелять на поражение.

Так ничего и не купив, Алекс вышел из магазина. Может, еще не поздно отказаться? Может, написать Марике письмо, запретить ей?

«Дурочка, ты мне живой нужна! Неужели это стоит того, чтобы так рисковать? Они же убьют тебя!»

Внезапно Алексу вспомнилось, как во время службы в армии капитан О’Нил приказал им пройти пятнадцать миль с полной боевой выкладкой: каска, рюкзак, винтовка. Итого – полновесные сорок фунтов. Плюс ко всему они несли «раненых». Очередь Алекса пришла, когда конец пути был совсем близок. Он взялся за носилки в полной уверенности, что не сможет сделать ни шагу. Голова гудела, ноги ломило так, словно все кости пошли мелкими трещинами. А тут еще тяжесть.

Точно такой же тяжестью упало на Алекса Жекино известие. Но он должен был вынести с поля боя своих «раненых». Чего бы это ни стоило.

ГЛАВА 29

Накрапывал дождик. Жекин МАЗ, урча, катил по недавно заасфальтированной дороге. Справа лес, слева лес. И ни души.

Марика сидела на пассажирском сиденье и писала на коленке прощальную записку:

«Дорогие папа, мама и Света! Я уезжаю на заработки на Крайний Север. В нашем поселке не будет ни почты, ни телефона, поэтому я не скоро смогу связаться с вами. Извините, что заранее не поставила вас в известность. Я боялась, что вы начнете меня отговаривать.

В любом случае не беспокойтесь за меня. Как только будет возможность, я напишу вам.

Р. S. Света, ты можешь забрать себе мою комнату».

Дописав, Марика сунула записку в карман Жекиной куртки:

– Подкинь это моим.

– Ладно, – угрюмо кивнул Пряницкий, выкручивая руль.

Из вещей Марика взяла лишь свою походную амуницию: рюкзак, теплую одежду и резиновые сапоги. Все остальное ей привез Жека из Финляндии.

Алекс был уже там и ждал ее. Разворачивая полученный от него сверток, Марика чуть не плакала: все таки он приехал!

– Неужели ты не боишься? – ворчал на нее Жека. Он тоже нервничал и дергался. У него было такое чувство, как будто он заживо хоронит свою лучшую подругу.

Марика взглянула на него:

– Знаешь, чего я больше всего боюсь? Того, что ничего не изменится.

Жека только пальцем у виска покрутил:

– Ты ненормальная! У тебя же было все, что нужно для счастья: московская прописка, приличные заработки, я, наконец… Нет, ей охота все испортить! Когда тебя поймают, тебя не в тюрьму, а в дурдом засадят.

– Не поймают, – одними губами прошептала Марика.

– Что, живой не дашься? Будешь до последнего отстреливаться из рогатки?

– Ох, Пряницкий, помолчи! И без тебя тошно!

Жека взялся подвезти Марику до деревни, где ее должен был встретить некто дядя Ваня.

– Хоть кто он такой? – допытывалась она.

– Хозяйственник. Их тут так называют.

– И что, он знает дорогу через границу?

– Он каждый месяц туда сюда ходит. В Финляндию таскает водку, обратно – порножурналы. Бабла у мужика – как у директора ГУМа.

Марика ощупала в нагрудном кармане свои денежные запасы: с сегодняшнего дня дядя Ваня станет еще богаче.

– А ты сам лично его знаешь? – продолжала выспрашивать она.

– Ну, приходилось встречаться. Ничего такой дядька… Деловой… Своего не упустит.