Пару недель назад Жека устроился в общагу электриком, так что путь в вожделенный иностранный сектор был для него открыт. На этот учебный год у Пряницкого были грандиозные планы: выменивать у иностранцев сувениры и шмотки, продавать их по спекулятивной цене и богатеть, богатеть, богатеть.

– Что, опять лампочки пошел проверять? – спросила Жеку бдительная Марь Иванна.

– Ага, – с готовностью кивнул Пряницкий.

– А чего ж парень, который до тебя работал, не проверял их каждый день?

– Так ведь он без души к делу подходил!

В результате этих нехитрых переговоров Марь Иванна всегда пропускала Жеку на вверенную ей территорию. А тот в свою очередь баловал старушку шоколадными конфетами и витиеватыми комплиментами. Ему нужно было здесь примелькаться.

– Ничего, я еще разворошу это сонное царство! – пообещал он Мише, когда они завернули за угол. – Я тут такую коммерцию разведу – мама не горюй!

– И вылетишь из института вслед за Коровиным, – ворчливо отозвался Миша. – Приставать к иностранцам запрещено правилами внутреннего распорядка.

Но воевать со спекулянтскими наклонностями Пряницкого было совершенно бесполезно: когда ему грозила финансовая прибыль, он был готов поменять даже великую Родину на меньшую с доплатой.

Очутившись в своей комнате, Миша достал из кармана пол литру.

– У тебя есть чем закусывать? – спросил Жека, вытаскивая из тумбочки стаканы.

Миша пожал плечами:

– Вчера последнее печенье прикончил. Хочешь, я на кухню сбегаю, спрошу у кого нибудь хлеба?

То, что в кухне кто то варит пельмени, Миша учуял еще из коридора.

У плиты стоял незнакомый парень – судя по всему, один из вновь прибывших иностранцев. Он сразу не понравился Степанову – ну что это такое? Волосы до плеч, на шее цепочка, на плече татуировка…

«Пижон!» – с неприязнью подумал Миша, лазая по шкафам в поисках какой нибудь горбушки. Но кругом было пусто – ни украсть, ни посторожить. Вчера вьетнамская община отмечала какой то праздник и вычистила даже соль из общей банки.

Запах у пельменей был весьма волнующий. Миша искоса посмотрел на их владельца.

– Ты откуда? – спросил он по английски.

Парень широко осклабился и протянул Мише руку:

– Из Соединенных Штатов. Меня зовут Алекс Уилльямс.

Вот это была новость! Еще ни разу в жизни Степанову не приходилось так близко находиться от потенциального противника. В иностранном секторе жили арабы, индусы, поляки… Иногда даже попадались немцы и греки… Но американцев никогда не было.

Миша испытывал ненависть к США с младых ногтей. Еще бы! В новостях только и говорили о том, что американцы кого то разбомбили, кого то замучили, кого то посадили в тюрьму за политические убеждения… К тому же они постоянно грозились развязать ядерную войну и одним ударом расправиться с СССР.

– Прости, ты не мог бы мне помочь? – обратился Алекс к Мише.

– Ну? – почти враждебно отозвался тот.

– Я не знаю, сколько нужно варить эти пельмени. На упаковке почему то не было рецепта.

Миша заглянул под крышку и вдруг понял, что никогда себе не простит, если не подшутит над американцем.

– О, да они у тебя все порченые! – печально произнес он.

На лице Алекса отразилось полное непонимание.

– Почему?

– Если пельмени всплыли, значит, они того с…

– Но они же все всплыли!

– Не ешь, отравишься на фиг.

Разочарованию американца не было предела.

– Тогда почему их продают в магазинах?

– А это для собак. Знаешь, у кого есть большие псы, так им очень удобно.