Наталья Александрова. Украшение китайской бабушки
Молодая женщина в коротком шелковом платье вышла на палубу, захлопнула за собой дверь. По ту сторону двери остались звон ножей и вилок, оживленные голоса пассажиров, сливающиеся в ровный монотонный шум, яркий свет люстр и плафонов, заливающий зал ресторана. По эту сторону были ночь, мириады звезд, холодным сиянием осыпавшие черное бархатное небо, и мощное дыхание океана. Женщина подошла к краю палубы, оперлась на борт и взглянула на ночной океан. Даже в темноте он поражал своей безграничной мощью. Где-то далеко, на горизонте, мерцал огонек встречного судна, за кормой светились вспененные винтами водоросли — и больше ничего, никаких признаков человеческой жизни. На шлюпочной палубе тоже не было ни души. Но вдруг из темноты, из-за подвешенной на талях шлюпки показалась темная фигура. Это был мужчина в темном вечернем костюме, в темноте ярко белела рубашка. Женщина невольно вздрогнула, повернулась к незнакомцу — и узнала его: это его взгляд она то и дело ловила на себе в первые дни круиза. Довольно привлекательный мужчина, но немного странный. Худощавый, с виду хлипкий и неприметный, но, если приглядеться, от него исходит ощущение скрытой силы и значительности. Если она заинтересовала его, отчего он не делает первых шагов? Круиз продлится всего неделю, так что он рискует упустить возможность знакомства. Ну да, вот он и подкараулил ее на палубе, чтобы наверстать упущенное! Женщина кокетливо склонила голову к плечу и проговорила мечтательным тоном: — Какая прекрасная ночь, не правда ли? Только идиот не отзовется на такой откровенный призыв! А этот человек не похож на идиота… Он шагнул к ней, склонился с каким-то странным выражением лица, но вместо ожидаемых слов проговорил: — Где оно? — Что?! — Удивленная и испуганная женщина отшатнулась. Ее испугал напряженный, горячечный голос мужчины, его странное лицо, гипсовой маской выступившее из темноты, а еще — запах… От него пахло, как и должно было пахнуть — хорошим дорогим одеколоном, дорогим односолодовым виски, но сквозь этот привычный мужской запах пробивалась еще одна незнакомая, пугающая нота — резкий, волнующий запах какого-то дикого животного. — Где оно? — повторил незнакомец. Женщина попятилась. У нее больше не было того приятного романтического настроения, вызванного звездной ночью и тихим дыханием океана. Ей захотелось вернуться к людям, к шуму голосов, к безопасной круизной скуке. — Оставьте меня, — проговорила она, отступая к двери. — Я не знаю, о чем вы говорите. Но он каким-то непостижимым образом оказался между ней и дверью, между ней и безопасностью. Он оттеснил ее в темный угол за шлюпкой и проговорил, неизвестно к кому обращаясь: — Чжуан-Цзы! И тут из-за лацкана его темного пиджака показалась остренькая любопытная мордочка. Две яркие бусинки глаз сверкнули в темноте, острые ушки встали торчком. — Кто это? — спросила женщина. Любопытство преодолело страх, кроме того, симпатичный зверек казался таким милым и неопасным, он примирял ее со странным поведением своего хозяина. — Чжуан-Цзы! — повторил мужчина, и зверек, выскользнув у него из-за пазухи, прыгнул на плечо женщины. Она испуганно вздрогнула: маленькие коготки оцарапали кожу, а главное — прежний тревожный запах стал гораздо сильнее. Зверек оглядел ее, изящно откинув треугольную головку, поводя усиками. Он был очень красив — темная шелковистая шкурка, покрытая белыми пятнами, полосатый пушистый хвост. Повернувшись к хозяину, он приоткрыл пасть и издал громкий сорочий стрекот: — Трак-так-так! — У вас его нет, — разочарованно проговорил мужчина, — Чжуан-Цзы не может ошибиться. |
