Р. Л. Стайн. Пугало гуляет в полночьУжастики – 20
1
— Эй, Джоди! Подожди меня! Я обернулась и зажмурилась — яркое солнце ударило в глаза. Мой брат Марк все еще стоял на бетонной платформе. Поезд только что отошел, и я видела, как он ползет темной змеей посреди зеленой долины. Я посмотрела на Стэнли. Он стоял рядом и держал в руках наши чемоданы. Стэнли — сезонный рабочий на ферме моего дедушки. — В толковом словаре напечатано, кто такой Марк, — объявила я. — На букву «т». Тормоз. Стэнли улыбнулся. — Люблю словари, — сказал он. — Бывает, часами их читаю. — Марк, шевелись! — крикнула я, но Марк даже не ускорил шаг: он явно наслаждался жизнью. Я откинула назад свои длинные волосы и опять посмотрела на Стэнли. Мы с Марком не были на ферме целый год. Но Стэнли совсем не изменился. По-прежнему очень худой. «Как макаронина» — так наша бабушка говорит. Его комбинезон, естественно, висит на нем мешком, как будто на пять размеров больше, чем нужно. Думаю, Стэнли лет сорок. А может, сорок пять. Он всегда коротко подстрижен и гладко выбрит, уши большие и ярко-красные — торчком. А еще у него большие карие глаза. По-моему, такие бывают у щенков. «Стэнли не слишком-то расторопный работник и никогда не выкладывается на все сто» — так говорит дедушка Курт. Но нам с Марком он нравится. У него юмор оригинальный. А еще он добрый, и с ним всегда интересно. — Отлично выглядишь, Джоди, — сказал Стэнли. Щеки его в ту минуту были такими же красными, как и уши. — Сколько тебе сейчас лет? — Двенадцать, — ответила я. — А Марку одиннадцать. Стэнли ненадолго задумался, потом изрек: — Значит, вместе вам двадцать три. Это он так шутит. Мы оба рассмеялись. Вообще совершенно невозможно угадать, что скажет Стэнли. — Я, кажется, во что-то гадкое вляпался, — сообщил догнавший нас Марк. Вот что скажет Марк, я всегда знаю заранее. Мой брат выучил всего три слова — «классный», «скучный» и «гадкий». Других слов он не употребляет. На прошлый день рождения я решила подшутить над ним и подарила ему словарь. Знаете, что он мне сказал? «Скучная ты. Гадкий подарок отвалила». Мы с ним прошли вслед за Стэнли к старенькому красному грузовичку. По пути Марк еле волочил ноги. Один раз он обратился ко мне: — Эй, может, понесешь мой рюкзак? — Ни за что! — отозвалась я. — Сам неси. А в рюкзаке у него штук тридцать кассет, книжки комиксов и не меньше полусотни картриджей с видеоиграми. Я-то знаю, что он намерен весь месяц валяться в гамаке на заднем дворе и слушать музыку, да еще время от времени играть в электронные игры. Так что… ни за что. Папа с мамой утверждают, что я обязана заботиться о том, чтобы Марку было на ферме хорошо. Мы с ним весь год просидели в городской квартире в четырех стенах, поэтому родители отправили нас к дедушке Курту и бабушке Мириам, чтобы мы хоть месяц подышали воздухом. Возле машины мы остановились, и Стэнли принялся шарить по карманам в поисках ключей. — Сегодня будет жарко, — заметил он. — Если только не станет прохладнее. Типичный для Стэнли прогноз погоды. Я окинула взглядом зеленое, усыпанное тысячами крошечных грибов-дождевиков поле. Зрелище изумительное! Я, разумеется, чихнула. Люблю я ездить на дедову ферму. Да только вот незадача: у меня аллергия на все, что там есть. Поэтому мама дала мне с собой лекарство и кучу носовых платков. |
