Джеймс Блиш, Роберт Блох. Ловушка
Непрерывные статические разряды в динамиках панели связи лейтенанта Ухуры были не самой большой неприятностью, доставленной планетой Пирис-7. С орбиты "Энтерпрайза" она представлялась темным неприветливым космическим телом – кусок черного гранита, брошенный в космос безо всякой видимой цели, темный, безжизненный, – если не считать членов десантной группы, перемещенной с корабля для обычного исследования и периодических докладов. Была куда большая неприятность – отсутствие этих самых докладов. Хотя Скотти, Зулу и рядовой Джексон были знакомы со стандартной процедурой работы группы высадки. Они хорошо знали, что от любой команды, исследующей неизвестную планету, требуется ежечасный доклад. Ухура взглянула на Кирка. – Все еще не отзываются, сэр. – Оставайтесь на приеме. Он нахмурился, снова услышав треск разрядов. – Мне это не нравится, ни звука с самого первого рапорта. Скотти и Зулу должны были выйти на связь полчаса назад. Спок сказал: – Возможно, им просто нечего докладывать… Хотя Пирис-7 – планета класса М, потенциально имеющая разумную жизнь, наши люди – единственное проявление жизни на планете, которое смогли уловить сенсоры. – Все равно, Скотти и Зулу обязаны докладывать, есть ли у них что-нибудь для официального рапорта. Почему они не отвечают? Ухура скорректировала настройку. Облегчение отразилось на ее лице. – Связь установлена, капитан. Кирк схватил аудио. Голос Джексона донесся сквозь разряды: – Джексон вызывает "Энтерпрайз". – Кирк слушает. – Один на подъем, сэр. – Один? Джексон, где Скотти и Зулу? – Я готов к подъему, сэр. – Джексон! Гос… – треск статических разрядов заглушил его слова. Ухура попыталась справиться с ними, но безуспешно. – Прощу прощения, сэр. Я не могу наладить звук. – Ладно, – сказал Кирк. – Сообщите в телепортационный отсек приготовиться к подъему одного члена десантной группы. Передайте доктору Мак-Кою, чтобы он явился ко мне. – Есть, сэр. Волнение заставило Кирка и Спока бежать к кабине лифта. Они открыли дверь в отсек телепортации, и до них донесся ровный тяжелый гул. – Готово, сэр, – доложил техник. – Разряд! – Гул перешел в пронзительный вой, и тут появился Мак-Кой со своим медицинским саквояжем. – Что случилось, Джим? – Неприятности. Над платформой транспортера появилось сияющее облако, затем его искры сложились в фигуру рядового Джексона. Он стоял неподвижно, с лица было словно стерто всякое выражение, глаза остекленели, устремив вдаль невидящий взгляд. Гул материализации стих. Кирк подошел к платформе: – Джексон! Что произошло? Где остальные? Его рот шевельнулся, как будто приготовился говорить. Но Джексон ничего не сказал. Рот искривился в гримасе – и Джексон, подавшись вперед, рухнул на пол. Встав на колени рядом с ним, Мак-Кой поднял лицо к Кирку и покачал головой. – Он мертв, Джим. Кирк смотрел сверху вниз на тело. Остекленевшие глаза мертвеца были по-прежнему устремлены в никуда. Затем вдруг челюсть дрогнула, рот открылся. И оттуда раздался голос, грубый, низкий, как будто из самого чрева: – Капитан Кирк, ты слышишь меня. На твоем корабле лежит проклятие. Покинь эту планету. Здесь тебя ждет смерть. На мгновение установилась жуткая тишина. Мертвый зев Джексона был открыт по-прежнему, но губы не шевелились. За столом в лазарете Мак-Кой опустил голову на руки. |
